Ещё раз о государстве

В новой статье Юрия Афанасьева обнаружил первое вменяемое объяснение происхождения особенностей нашего государственного устройства. Стиль у Юрия Николаевича тяжеловат, я понимаю не все. Скажем такой пассаж: В том же смысле российский социум, рассматриваемый как отношения власти и населения, то есть в его субъект-объектных отношениях, представляет собой, как это было и всегда, тотальное господство власти в качестве моно-, а то и самосубъекта, что изначально и абсолютно подавляет личность и, следовательно, исключает любое творческое начало.

Нет, все понятно! но что конкретно?! Или такой: Наконец, надо сказать, что становление России как большого общества, одной страны и единого государства произошло не путем преодоления докультурного — можно сказать, досовременного еще — состояния локальных миров, а, наоборот, путем превращения их догосударственной еще культуры во всеобщую норму.

Я постараюсь передать, что понял. Суть вопроса, основопологающая матрица заложены в процессе создания большого (объединенного) государства. Для России это 15 век и условия тогда были действительно уникальные.

«На Западе большое общество структурировалось, а власть в нем строилась на основе и в ходе взаимоотношений между собой множества уже существовавших тогда социальных субъектов: феодалов, городов, церкви, сословий. Все население складывающихся обществ было представлено такими социальными субъектами. Власть формировалась изначально как субстанция многосубъектная и уже сама по себе в своей завершенности представала как некий итог, как результат соглашения, как договор между различными субъектами. Подобная логика присуща и монархической, и республиканской власти«. Именно такие государства и приходят к идее, что государство — нанятый аппарат, именно для них эта идея имеет смысл.

«На классическом Востоке власть большого общества — категория принципиально неиндивидуалистическая, несубъектная. Она сама — система, и происхождение у нее системное. Даже когда такая власть — один император, один шах, они как олицетворение власти никогда не «сами по себе», они всегда остаются в системе. По отношению к другим властным образованиям и ко всему населению даже любой самый всемогущий властитель — не субъект, он Сын Неба в сложной системе конфуцианства, буддизма, ислама, традиций, культа старших». То есть он большой Начальник, но он свой и вырастает из живого организма страны (как я понял).

«Совсем иная логика становления большого общества, а вместе с ним и логика достижения и сохранения высшей власти в обществе утверждалась под сенью монгольского хана на протороссийском пространстве. Источник власти с самого начала становления большого общества силой обстоятельств был вынесен за пределы этого пространства. Великий князь получал из рук монгольского хана ярлык на княжение, а затем вместе с ярлыком и право на сбор дани с подданных — не ему подданных, а хану — на подведомственной территории. Вместе с ярлыком на великое княжение и на сбор дани он получал и свою долю на господство и насилие над подданными хана — но одновременно он обретал и обреченность на холуйство перед ханом, на абсолютную, именно рабскую зависимость от него. Такой власти не надо было выстраивать отношения с другими социально-политическими субъектами и искать силы удержаться, условия для своего расширения. Она надолго приобрела сверхчеловеческое, даже неземное измерение». То есть власть в России формировалась не как внутренний процесс, а как умение получить ее из чужих рук и обеспечить покорность населения внешней воле.

Крым как прецедент

Россия была под татаро-монгольским игом, где теперь эти татары? Её врагами были польско-литовские рыцари, неведомые хазары, кавказские горцы. Всегда это заканчивалось их поглощением Россией. Иньский (женский) способ борьбы неизменно побеждает. Терпение, только терпение!

Есть множество территорий, которые раньше принадлежали Китаю, Турции, Польше, Японии, Финляндии (всех не перечислить), а теперь входят в состав России. Есть ли наоборот: бывшие наши принадлежащие кому-либо другому?

Наверное, Крым — первый и такой явный случай, когда завоеванная Россией территория вдруг оказалась принадлежащей чужой стране. Поэтому и такая болезненная реакция, ощущение системного сбоя, разрушения основ.